Является ли случайным сходство в наименованиях некоторых храмов, даже если они находятся на каком-то расстоянии друг от друга? Стоит взглянуть на правый и левый берега Волги в районе Рыбинска, или на исток и устье Шексны, чтобы увидеть, что случайного в этом не так много. Общность исторических обстоятельств, духовной и хозяйственной жизни – вот, на наш взгляд, вероятные причины такого сходства.
- ДВА ПЕТРА
Почитание апостола Петра связано с той ролью, которая была ему уготована в создании Церкви Христом, и одновременно оказалось связано с его земными занятиями до начала апостольского служения. Святитель Димитрий Ростовский в своем знаменитом труде «Жития святых» так комментирует это: «Войдя в лодку Симона – Петра, Христос повелел ему закинуть сети, на что Петр отвечал: – Наставник! мы трудились всю ночь, и ничего не поймали; но по слову Твоему закину сеть. Сделавши это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась, что было прообразом духовной апостольской ловитвы – апостолам предстояло уловить многие народы на спасение мрежей Слова Божия».
Рис.1.Христос в лодке с учениками Петром и Андреем. Фреска сер. XII в. Мирожский монастырь, Псков Фото автора
Особое почитание русскими рыбаками святого апостола Петра зафиксировано как церковными, так и этнографическими источниками. Например, требник Петра Могилы, изданный в 1646 г., содержит следующую молитву на освящение рыболовных сетей: «Сам Владыко Всесильный, и предлежащия сети благослови, и в ловитве Твоим Божественным благословением множеством рыб на пищу Твоим рабом всегда исполни, молитвами Преблагословенные Славные Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и святых славных и всехвальных апостолов Петра верховного, Фомы, Нафанаила и Иоанна, и прочих рыбам ловцем бывших». Аналогичные молитвы содержат как более ранние, так и более поздние требники вплоть до наших дней.
Иван Калинский, автор обстоятельного «Церковно-народного месяцеслова на Руси» 70-х гг. XIX в. отмечал: «Приходится ли закидывать сети, застигнет ли на воде буря, не удастся ли рыбный лов – рыбаки молятся апостолу Петру. В иных случаях они даже складываются на большую восковую свечу и ставят ее перед образом «ловца рыб» — св. апостола Петра». На Северной Двине, готовя ловушки для рыбы, обязательно обращались: «Первоверховные апостолы Петр и Павел, молите Бога о нас!». Выдающийся русский этнограф Дмитрий Зеленин в своем фундаментальном труде «Русская этнография» отмечал, что «Петров день, 29 июня, рыбаки празднуют особенно торжественно. Старые рыбаки украшают себя растением «Петров крест».
Сложно сказать, насколько с особенностями почитания Петра связано разрешение употреблять рыбу в Петров пост. Некоторые исследователи Русского Севера видят в этом более прозаическую причину: перед началом сенокоса крестьянам нужны были силы, а запасов иной пищи от прошлого урожая попросту уже не хватало. К Петрову дню вода в реках достигала минимального уровня (межени), и это облегчало добычу рыбы разными способами.
Известно, что именно рыбная ловля вдохнула жизнь в опустевшие берега Шексны после эпидемии чумы — «черной смерти» 1360-х годов. О роли рыбной ловли в экономике и социальной жизни населения тех мест, помимо археологических находок на Усть-Шексне XI-XVI вв. (глиняные и каменные грузила, костяные кочедыки для плетения сетей, остроги, рыболовные крючки и др.) красноречиво говорит посвящение апостолу Петру монастыря (впоследствии — приходского храма) на левом берегу Шексны при ее впадении в Волгу.
Рис2. Рыболовные крючки, Усть-Шексна. Фото Рыбинская археологическая экспедиция
Рис.3 Остроги для ловли рыбы, Усть-Шексна. Фото Рыбинская археологическая экспедиция
Рис.4 Кочедык для плетения сетей, Усть-Шексна. Фото Рыбинская археологическая экспедиция
Первое упоминание «Петровской стороны» на левом берегу Шексны содержится в грамоте князя Андрея Большого Угличского 1478-1482 гг. Не исключено, что именно благодаря Андрею Большому монастырь «Петр Святый на усть Шексны» оказался приписанным к угличскому Покровскому монастырю, что подтверждалось грамотой великого князя московского Ивана Васильевича 1534 г. Монастырь существовал до рубежа XVII-XVIII вв., затем был упразднён, а храм его стал приходской церковью села Петровское.
Монастырь располагался рядом со стационарным и грандиозным приспособлением для ловли рыбы – езом на устье Шексны. Вот что писал об этом древнем типе приспособлений для ловли рыбы В.И. Даль в своем «Толковом Словаре живого великорусского языка»: «Ез или яз — частокол или плетень поперек всей реки, чтобы не дать рыбе вверх хода и выловить всю на месте; городьба, перебой, закол, учуг… бьются сваи с …подпорами против воды, промежек забирается …жердями и скрепляется переплетом; посредине пролет в две сажени, где ходит прясло… с … сетчатым рукавом…Называют езами и наискось вполовину и в треть ширины реки поставленные рыболовные плетни; ез или яз редко бывает сплошной …; но он более занимает накось, клином часть реки, покидая русло или к одному берегу пролет…». А вот так описывал езы на реке Шексне в XVI-м столетии немец Г. Штаден: «По реке Шексне нет городов и замков, но по дну забиты забои из бревен: на них ловится осетр, который идет из Каспийского моря и направляется к Белоозеру…». Езы давали самые большие уловы. Например, Кирилло-Белозерский монастырь с трех езов на Шексне за год получал 100 осетров. Ставили езы весной, «на полой воде, как лед пройдет». По обеим берегам реки забивались козлы (до 30) с перекладинами, на них ставилась клетка. На поправку и постройку еза требовалось много леса, и поэтому за каждым езом был закреплен свой лесной участок. Езы не являются чисто славянским, русским изобретением. В языках разных народов (сибирские татары, башкиры, эвенки, коми и даже венгры) схожим словом обозначались схожие приспособления для лова рыбы.
«Ез оустенский Шехонский» известен по жалованным грамотам в Троице-Сергиев монастырь еще с 1-й пол. XV века Тогда княгиня Аграфена Шехонская со своими сыновьями Семеном и Василием пожаловала в Троице-Сергиев монастырь «монастырек Святого Николу», а вместе с ним передали все права ловли рыбы на монастырский обиход: «Да дали есмы в реце в Шехстне ез Березовоскии, да две ночи в Выгочевском езу Николских, да езе оустенскии Шехонскии, бьют ею, там, где любо». Кроме права на добычу рыбы в течение «двух ночей» в каждом из езов, передавались права и на другие способы рыбной ловли: «А кто от них не будет людеи монастырских, и тем людем волно ловити всякою ловлею и в Шексне, и в Волзе…а ловити им двема неводы монастырские и в Шексне и Волзе…». “Езъ оустенский Шохонский” грамоты 1432-1445 гг. будет упоминаться и в более позднее время: “Шехонской ез” грамоты 1461 г., “езъ на Оусть-Шексны” грамоты 1475-1480 гг. Андрей Большой Угличский в жалованной данной грамоте 1474 – 1478 гг. установил давать с еза в пользу Троицкой обители «десятое из всего» (то есть со всех уловов). Кроме того, игумен Троице-Сергиева монастыря, получая от князей Твери, Москвы или Углича привилегии на беспошлинный проезд монастырских судов по Волге, не забывал указывать какие лодки и в каком количестве возят рыбу из их Шехонских «ловлей»: два паузка и две лодки, а также лодка с набоем грамот 1461-1466 гг., 1462-1466 гг., два паузка и лодка грамоты 1484-1488 гг., лодка грамоты 1486-1490 гг.
Учрежденная Иваном III Рыбная слобода имела первоначально в своем распоряжении лишь один ез – выше ее по течению Волги, у «сельца» Стерлядево (совр. д. Стерлядево в городской черте). Слобода могла появиться между 1473 и 1485 гг., в период противостояния великого князя московского с удельным князем угличским, которому его мать подарила Усть-Шексну и Романов городок. Ез, как и слобода, упоминается в завещании московского великого князя в 1504 г. После ареста в 1492 г. Андрея Большого и упразднения через год после его гибели в заточении самостоятельного Угличского удела, езы в нижнем течении Шексны в нач. XVI в. также были переданы ловцам Рыбной слободы, куда с левого берега перешли, вероятно, жители Усть-Шексны. Ведь для них это было единственным способом продолжить привычную хозяйственную деятельность. Этот переход подтверждается данными о динамике культурного слоя на обеих берегах Волги, а также существованием на протяжении XVI в. у Рыбной слободы двойного названия: например, в 1553 г., во время «Кирилловского езда», Иван IV заезжал «на Усть Шексны на Рыбную».
Логично в этой связи ожидать, что первый храм Рыбной слободы также был посвящен покровителю рыбаков Петру. В нем уже не велись службы к моменту составления Писцовой книги ловецкой Рыбной слободы 1674-76 гг.: «Церковь верховных апостол Петра и Павла древяна, ветха, службы нет». Позднее М. Гомилевский дал этому описанию проницательный комментарий: «деревянная, ветхая, без службы, доказывающая тем и давность свою, и давность слободы». Близ церкви, «от рядов вниз по Волге реке», располагалось слободское кладбище. Из сообщения писцовой книги следует, что строительству каменного Спасо-Преображенского храма (начавшемуся около 1629 года) предшествовало одновременное функционирование в одном месте Рыбной слободы сразу трех деревянных храмов (из них один – Никольский — был теплым), а два – Преображенский и Петропавловский — летними. Естественным объяснением такой картины может быть, как верно подметил М. Гомилевский (служивший, кстати в 1807-1830 гг. настоятелем собора), только большая древность одного из храмов по сравнению с другим. И у Спасо-Преображенского собора, и у Петропавловской церкви при этом было общее кладбище, что также говорит в пользу одинакового статуса храмов, но в разное время.
При строительстве нового каменного Спасо-Преображенского собора в 1851 г. один из престолов храма был освящен во имя первоверховных апостолов Петра и Павла – так продолжилась традиция почитания галилейского рыбака, ставшего «ловцом человеков».
- ДВА ВАСИЛИЯ
Для большинства нынешних россиян, не изучавших историю Церкви, имя Василия Великого чаще всего ассоциируется со «Старым Новым годом» — Васильевым днем 14 января. Гораздо меньше людей знакомо с житием святого из Кесарии. Согласно ему, Василий, получив блестящее светское образование и профессию адвоката, выбрал для себя совершенно другой путь в жизни — борьбу за утверждение христианской веры против различных ересей, в первую очередь, арианства. Он делал это и в своих письменных трудах, и в острых публичных диспутах.
Многие подробности жизни и деяний Василия Кесарийского известны нам благодаря записям его друга и соратника – святителя Григория Богослова. Одним из результатов их совместного духовного подвига в Ионийской пустыне в сер. IV в. стал устав иноческого общежития, которым монашеские общины православной церкви руководствуются и поныне. Ряд общеизвестных и используемых сейчас христианских молитв также записаны Василием Великим. Его богословские труды, опровергающие взгляды ариан и наиболее полно раскрывающие учение о Троице, легли (наряду с трудами Григория Богослова и Григория Нисского) в основу Никео-Цареградского Символа веры. Ко времени его утверждения Вторым Вселенским собором в 381-м году архиепископ Кесарии Василий уже завершил свой земной путь (1 января 379 г. по старому стилю).
Особое почитание Василия Великого на Руси связано с тем, что он являлся небесным покровителем крестителя Руси – князя Владимира Святославича, в крещении – Василия. И это было неслучайно, поскольку князь, как и святитель Василий Великий, боролся с язычеством. Первый храм, построенный Владимиром в Киеве, после Десятинной церкви, был посвящен святителю Василию. Им же была воздвигнута церковь Василия Великого в Вышгороде, где первоначально были похоронены князья-страстотерпцы Борис и Глеб.
Имя «Василий» стало династическим, многие великие и удельные князья, носившие его, были крещены в честь Василия Великого, в частности: Владимир Мономах (в крещении Василий), московские великие князья Василий I (сын Дмитрия Донского), Василий II (Темный), Василий III. В их числе – и представители родов ростовских и ярославских князей: сын Константина Мудрого, герой Ситской битвы Василий (Василько) Ростовский, внук того же ростовского князя Василий Всеволодович Ярославский, внук ярославского и смоленского князя Феодора Черного Василий Давыдович Грозные очи, наконец, праправнук самого Василия Давыдовича — Василий Афанасьевич Шехонский, – внук первого удельного владельца Усть-Шексны и одновременно последний представитель рода князей Шехонских, владевших центром своей вотчины, и продавших ее великой княгине Марии Ярославне.
Старшим среди сыновей Афанасия Шехонского был Семен; его потомки фигурируют в грамотах с вотчинными землями, расположенными между левым берегом Шексны и вниз по течению Волги. И хотя в грамотах 1-й пол XV в. братья фигурируют совместно, из пожалований потомков Семена можно сделать вывод, что земли между ним и Василием были разделены именно по Шексне, а владения Василия находились между правым берегом Шексны и Волгой вверх по ее течению. Было бы упрощением объяснять посвящение храма в центре владений Василия Шехонского его крестильным именем — ведь до него центром волости владели его отец Иван Неблагословенный и Афанасий Иванович Шехонский. Духовная Ивана III, наряду с Рыбной слободой упоминает: «Усть-Шоксны по обе стороны погосты и з деревнями княж Васильевские и княж Семеновские Шохонских и с езы, и с рыбною ловлею, и со всеми пошлинами …» . Судя по духовной грамоте, не имя владетельного удельного князя, а именно наименование храма дало затем название селу Васильевскому. Если бы дело обстояло иначе, то напротив Васильевского мы бы на картах XVIII – XX вв. видели не село Петровское (от монастыря «Петр Святый», ставшего затем приходской церковью), а производный топоним от княжеского имени (например, «Семеновское»).
Первый храм Усть Шексны упоминается в летописи при описании событий феодальной войны между Василием Темным и Дмитрием Шемякой под 1446 г.: «… князь же Дмитрий посла… рать с Углича с Василием Вепревым, да Федора Михайловича посла … А срок был им соттися вместо на Усть Шексны у Всех Святых. Федор Михайлович не приспел к Василию Вепреву; а Ряполовские князи воротишася на … Вепрева и побиша его на Усть Мологи, а Федор Михайлович в те поры перевезеся на Усть Шексны со всею силою своею…»[21] . Упоминание храма по престолу, который затем может не являться основным – явление нередкое (например, соседний Никольский монастырь, упомянутый в жалованной грамоте Аграфены Шехонской Троице-Сергиевому монастырю 1432 – 1445 гг., в актах 1625 г. называется Алексеевским, монастырь Богоявления на Острову, в ряде актов XV-XVI вв. назывался «Леонтий чудотворец»). «Васильевской поп Панкратей» упоминается в числе участников «разъезда» (межевания) в период с 19 сентября 1563 по 31 августа 1564 года в разъезжей грамоте романовского и пошехонского губного старосты князя Семена Александровича Гнездиловского земле Богоявленского Островского монастыря с черносошной землей д. Софонеево и вотчинной землей князей Бориса и Федора Яковлевых Шехонских в д. Дудорово между рр. Инопаж и Харенец, в порубежье Вольской и Усть-Шехонской волостей Романовского уезда. Каменный храм в Васильевском был построен только в 1717 г., его главный престол был посвящен Воскресению Христову; второй престол – Василию Великому, архиепископу Кесарийскому.
Рис.6 Вид на устье р.Шексны и храм Василия Кесарийского. Фото нач.XXв.
Рис.8. Часовня на месте собора Василия Кесарийского в Старом Белоозере.. Фото Прокудина –Горского.
Интересным представляется тот факт, что аналогичное храму при впадении Шексны в Волгу посвящение Василию Великому имел … собор старого Белоозера недалеко от истока Шексны из Белого озера! А затем храм с аналогичным посвящением был построен в кольце валов нового города Белоозеро, в нескольких километрах от старого города. «Летописец» белозерской соборной церкви XVII в. «О явлении чудотворнаго образа Великаго Василия Кесарийскаго, и како поставися перве соборная церковь на Белеозере, на усть Шексны реки, и о вере» так описывает обстоятельства сооружения этого храма в условиях борьбы с язычеством: «Тогда церковь создаша близ березы и камене, где … прежде приносима была жертва нечистым кумиром…вззревше мало от церкви надесно и оузреша в речке близ церкви челнок мал стоящ, … Бог весть откуду прииде, … а в челноку среди его стояше столец мал точеной, на столце – образ Великаго Василия Кесарии Каппадокийския, пред образом просвира тепла и мягка, по древнему закону сотворена крестообразно… Людие же, видевше, возрадовашася радостию велиею зело; вземше святый его образ великаго святителя, и просвиру с великою честию, и внесоша в церковь со псалмы и песньми духовными; и святивше храм той, нарекоша во имя Великаго Василия… А речку, в ней же оузреша святый образ, прорекоша Василевка, и доднесь зовома тем званием.
И во время Божественныя литургии святому и священному Евангелию, и в то время грянуло необычно, аки великий страшный гром…Прославляя Своего угодника, Господь наш Иисус Христос, уверяя и совокупляя воедино искупленное Свое стадо, и приводит во единомыслие сердца человеков… Не восхоте Великий Василий кумироидолному приношению безпамятну быти: бысть Божиею силою и молитвами святаго отца нашего Василия Великаго березе исторжене ис корения, да и камень взят, и несени быша оттуду аки вержением неким камен и з березою в Шексну реку, и потоплени быша».
Антиязыческий пафос сказания о построении храма у истока Шексны из Белого озера делает актуальным предположение о наличии аналогий в обстоятельствах посвящения храма Василию Великому при впадении Шексны в Волгу. Тем более, один серьезный спор о вере, происшедший в этих местах, известен нам из летописи под 1071 г.: «Янь же сказал: «Поистине лжете вы: сотворил Бог человека из земли, составлен он из костей и жил кровяных, нет в нем больше ничего, и ничего он не знает, один только Бог знает». Они же сказали: «Мы двое знаем, как сотворен человек». Он же спросил: «Как?» Они же отвечали: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрет человек, — в землю идет тело, а душа к Богу». Сказал им Янь: «Поистине прельстил вас дьявол: какому богу веруете?» Те же ответили: «Антихристу» Он же спросил их: «Где же он?» Они же сказали: «Сидит в бездне». Сказал им Янь: «Какой это бог, коли сидит в бездне? Это бес, а Бог восседает на небесах, на престоле, славимый ангелами, которые предстоят ему со страхом и не могут на него взглянуть. Один из ангелов был свергнут — тот, кого вы называете антихристом; за высокомерие свое и низвергнут был с небес и теперь в бездне, как вы и говорите; ожидает он, когда сойдет с неба Бог и этого антихриста свяжет узами и посадит в бездну, схватив его, в огонь вечный вместе со слугами его и теми, кто в него верует. Вам же и здесь принять муку от меня, а после смерти — там». Те же сказали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего!». Он же сказал им: «Лгут вам боги ваши». Они же ответили: «Суждено нам предстать перед Святославом, а ты не можешь ничего нам сделать». Янь же повелел бить их и повыдергивать им бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?». Они же ответили: «Предстать нам перед Святославом». И повелел Янь вложить кляп в уста им и привязать их к мачте и пустил их перед собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь ваши боги молвят?» Они же сказали: «Так нам боги молвят: не быть нам живым от тебя». И сказал им Янь: «Вот это вам правду поведали боги ваши».
Локализация места этих событий является предметом долгого научного спора, поскольку и исток, и место впадения Шексны в разных источниках могли именоваться «устьем». Почти сто лет назад выдающийся российский краевед Алексей Алексеевич Золотарев, анализируя летописный рассказ, обосновал привязку этих событий к Рыбинску: «Впервые Рыбинск, как населенное место, упоминается еще в нашей начальной летописи в 1071 году под именем погоста Усть-Шексны. Здесь завершилась драма восстания в Ростовской земле <…> Волхвы были задержаны в Белозерске Яном Вышатичем, который повез было их на суд к Черниговскому князю Святославу, но по дороге, как раз на устье Шексны выдал волхвов на самосуд…»
Рис.9 Расправа повозников с волхвами по приказу Яна Вышатича «на Усть Шексны». Миниатюра Радзивилловского списка Владимирской летописи, кон.XVв .Факсимильное воспроизведение рукописи, Спб-М, 1994г., л.104
Раскопки Рыбинской археологической экспедиции, начатые 30 лет назад, подтвердили существование при впадении Шексны в Волгу крупного поселения XI – XV вв. — предшественника Рыбной слободы. Среди находок – богатая коллекция предметов, связанных с христианскими верованиями и церковной жизнью наших предков в средневековье (см. статью А.Н.Рыкунова в этом же номере журнала). О включенности Усть-Шексны в церковную организацию того времени свидетельствуют находки вислых печатей наместников новгородского владыки (архиепископа), а также печать иерарха церкви на греческом языке.
Вероятно, что дальнейшие работы смогут дать новые и более детальные сведения о начальной истории храма во имя Василия Великого и обстоятельствах его постройки. Пока лишь очевидно, что идея утверждения христианства и поражения язычества на северо-восточной окраине Киевской Руси, связанная с именем святого Василия Великого, была востребованной.